Одиночное путешествие на старинном мотоцикле в Сибирь, или как тут не верить в суеверия...

Пролог
 
Лидзбарк Варминьский, 20 августа 2003 года.
 
Здесь закончилось мое путешествие в Иркутск. Перед выездом  я сделал ошибку, попросив «специалиста» отрегулировать карбюратор. Я отправил ему оба поршня с растопленными кольцами.
 
Часть первая – Европа
 
Август 2004 года, тринадцатое, пятница. Большинство моих знакомых на сообщение о том, что именно сегодня я выезжаю, озирались по сторонам в поисках черного кота...
Я не суеверный и, как правило, по пятницам тринадцатого счастье мне благоприятствовало (даже жалко, что в такие дни нет розыгрыша Большой Лотереи). Перед выездом что-то трещало в сцеплении, но все мне говорили, что это ерунда. Еду. 5:13 утра, еще темно, все вещи я собрал еще вчера. И только в тот момент, когда я начал зашнуровывать ботинки, до меня дошло, что я действительно еду!!!

Еще в Польше, от Паслэнка начались проблемы со сцеплением и предохранителями, что-то было не так с зажиганием. Проезжая через Лидзбарк Варминьски, я сам себе сказал, что здесь останавливаться не буду, не хочу, чтобы закончилось так, как в прошлом году. Проехав Литву и Латвию, на границе с Россией я потерял только 60 минут!!! (дальнобойщики стоят по двое суток, легковые по 6-8 часов) – оказалось, что стоило изучать русский язык, хуже выглядела ситуация со сцеплением и зажиганием. Был воскресный вечер, когда я ехал по московской окружной. «Мое» кольцо – это 5-6 полос, все забиты дачниками, возвращающимися после выходных домой. Я послушно еду по правой стороне и только время от времени чувствую, как у меня волосы встают дыбом, когда тачки с затемненными стеклами опережают меня с правой стороны по аварийной полосе со скоростью 160 -180 км/ч. Сцепление совершенно «рассыпалось», стало быть, когда перед самым поворотом на Владимир вижу пробку, вынужден остановиться (но не на аварийной полосе!) и переждать 2 часа. Палатку разбиваю тут же за Москвой, на автоколонке при свете фар. До дома свыше 1600 километров. Разница во времени – два часа.

В Казани я решил отремотрировать сцепление. В первом же встретившемся автосервисе мне сообщили, что в Парке имени Горького встречаются мотоциклисты. Надо только проехать (без сцепления) через весь город (более миллиона жителей), а большинство перекрестков со светофорами без синхрона... На полпути меня останавливает юноша на старых «Жигулях» и спрашивает, в чем может мне помочь. Кроме «Жигулей», у него скутер и друг, который ездит на мотоцикле. На чопере, переделанном из Эмки, вместо шлема на голове у него бандана с буквами «А» (это от слова «Anarchy»), весь в коже, подлетает Дима.

Десять минут спустя решено: 1. Мотоцикл отремонтируем у него в гараже завтра утром. 2. Ночевать я буду у Димы. 3. Вечером едем на кататься по Казани. Есть в этом только один маленький минус: необходимо проехать через весь город. Час пик, старые «Жигули» и ЗИЛы борются с новыми БМВ и Мерседесами, светофоры по-прежнему без синхронов, зной льется с неба, сцепление без изменений. Нарушая все возможные правила (понятно: Anarchy + отсутствие сцепления), но без окриков и других «дружелюбных» жестов со стороны автомобилистов, мы добрались до гаража. Там я оставляю мотоцикл, рюкзак на спину, в правую руку тяжелую сумку и штатив, левой рукой держусь за Диму. И так, без шлема на голове, с правым крылом, выстающим на около 10 см, с копчиком, отбитым на заднем микро-сиденьице (понятно, чопер), с прилипшими на зубах мухами и с диким блеском в глазах, а также с двумя литрами пива, я попадаю домой к Диме. По дороге я узнал, что значит Anarchy в исполении российского байкера... Круто! Вечером «гуляем» по Казани. Попадаю на площадь, на которой встречаются местные мотоциклисты. Здесь есть все, что может мчаться на двух колесах, невдалеке гонки на 100 метров для автомобилей с тюнингом (а на сто пятьдесятом метре - ужасно толстая стена...). Полный отлет!!! При случае немного поговорил ... по-польски (!) – один из байкеров три года провел в греческой тюрьме с поляками...

На следующий день трогаюсь дальше. Некоторые участки пути в горах Урала тянутся километрами при угле подъема 15 градусов! Все время веет теплый, западный ветер, поэтому все ОК! И только высоко в горах погода портится: дождь, холодно, начинается слякоть. И мобильник не в зоне доступа. Седьмой день моего путешествия. Пересекаю границу с Азией, 3368,2 колометра от дома...

Часть вторая – Азия

Вчера вечером я очередной раз убедился, что пятница, тринадцатое, является для меня счастливым днем. Передний тормозной шланг (единственный, который действует на 99 %), оборвался во время стоянки. Временами во время спуска достигаю скорости до 90-100 км/ч, приходится иногда тормозить до нуля, так как неожиданно на гладкой до сих пор поверхности дороги появляются глубокие ямы или ров... Обелиск на границе между Европой и Азией разрушен, вокруг него работают бульдозеры размером с дом, идут ремонтные работы.

По-прежнему идет дождь, холодно, и, кроме того, «приказал долго жить» подшипник заднего колеса.

В Челябинске меня останавливает навороченный БМВ с зеркальными (!) стеклами: два мужика, соответственно одетые и с соответственными фигурами не могут перестать изумляться, что я решился ехать аж в Иркутск на так старом мотоцикле и к тому же в одиночестве. «Ведь это может быть опасно!» - конец цитаты. И так себе болтаем. Через около 20 минут небольшой конвой (подъехали еще один такой БМВ и два Лексуса с подобным содержанием) едет со мной к мужику, который коллекционирует старые автомобили. Четыре Виллиса из американской армии времен Второй мировой, Форд Т, Победы и другие. Большинство отреставривано, на ходу, часть в ремонте. Мы едим обед, меня фотографируют, на прощание крепко обнимаемся, и я еду дальше.

На десятые сутки вечером я приезжаю в Новосибирск. На табло температура 9 градусов тепла. Похоже, что ночью был небольшой мороз, палатка и все вокруг было в инее. Но не я! Я спал в шапке и перчатках, одетый еще и в несколько одежек.

За Кемерово я встечаю одинокую валийку, которая пешком совершает кругосветное путешествие. А я думал, что только мужчины способны на сумасшествие...

Потом я встретил очередного русского байкера. Его Урал переделан на чопер, мотоцикл блестит хромом и никелем, а на мотоцикле – золотые зубы.

За Канском не дорога, а хождение по мукам. Временами я полз со скоростью 5-8 км в час, думая, что потеряю все винты мотоцикла, о своих зубах не вспоминая. У россиян замечательное чувство юмора – на этой дороге поставили знак ограничения скорости до 70 км/ч. Дорожного патруля не было. Идет дождь, поэтому нет пыли (это хорошо), зато слякоть (это плохо).

Таким образом я доехал до местности с красочным названием Зима. Так проехав свыше 400 километров, пришло время посчитать потери. Сел генератор, не заряжается, надо менять зажигание, заднее крыло лопнуло в трех местах, воздушный фильтр вдавливаю бутылкой от Пепси. Грязь везде, даже под шлемом. Есть плюсы – нет потерь в количестве зубов. Зима не в зоне доступа (в смысле, нет сигнала - неплохой каламбур!). Вечером иду прогуляться на почту, бреду по грязи и лужам размером с небольшое озеро. Вхожу. Пусто. Жду. Три телефонные кабины времен Брежнева, за стеклом (наверное, куленепробиваемым) виднеется одинокий включенный компьютер. Девушки в окошке нет. Минут через 20 начинаю стучать, наконец, ударяю ногой в единственную дверь. Появляется накрашенная дамочка пенсионного возраста и требует, чтобы я убрался. Пытаюсь ей объяснить, что хочу позвонить за границу, а она мне, что я должен звонить из гостиницы. В сердцах на прощание хлопнул дверью. Дозвонился в Польшу по 60-минутном упоительном вращении диска на телефонном аппарате. Пятница, 27 августа, местное время 13:10, в Гданьске 6:10 утра. Приехал в Иркутск. Вокруг приветствующие меня автовладельцы: машут мне, сигналят, наверное, не часто видят советский мотоцикл с 1968 года с польскими номерами.

Из-под генератора вытекает масло, заливает весь двигатель. За Усть-Ордынском, на обочине, в открытом поле, вытаскиваю генератор, ставлю новую прокладку плюс силикон и еду дальше. Направление – Вершина. До Тихановки все было ок. Дальше 15 км такой грязи, которая измотала не только великую армию Наполеона, но и беднягу-мужичка со смешными усиками. Русская грязь – это вещество, которое невозможно описать. Исходя из его цвета можно предполагать, что в нем много железа. Одно я знаю твердо: и я, и мой мотоцикл лучше выглядели после 400 км трассы Канск – Зима, чем после 15 км трассы Тихановка – Вершина. Я не мог очистить ни себя, ни свой мотоцикл. В конце концов, после трех часов труда и нескольких ведер воды, после долгого выковыривания палками этого чего-то между ребер цилиндров, мой мотоцикл стал прорисовываться под слоем грязи. У меня же грязь была даже под шлемом!

Я принял решение оставить мотоцикл до следующего года в Вершине, а сам, как нормальный человек, вернуться в Польшу на самолете. И опять, на этот раз уже благодаря доброжелательности жителей Вершины, мне удалось найти пустой гараж, а в воскресенье утром меня отвезли в Иркутск и там же угощали. Оставили меня переночевать, а в понедельник мне была оказана помощь в борьбе за билет в Москву, и вечером меня отвезли на машине в аэропорт.

Всех этих людей, о которых я пишу, я видел первый раз в своей жизни, никто не требовал от меня денег, даже не возникало необходимости умолять мне помочь, никто не спускал на меня собак и не вытаскивал Калашникова. Конечно, я не знаю, как бы все это закончилось, если бы я ехал на японском мотоцикле и своим поведением показывал, что мне принадлежит весь мир, а каждый местный - дурак. Россия, которую я пересек вдоль, проведя две недели за рулем мотоцикла и преодолев 7300 км, это страна потрясающих людей и замечательных пейзажей. Путешествуя от зари до заката, проезжая в сутки от 300 до 680 км со средней скоростью 40-80 км в час, я имел возможность во всю наслаждаться этой необыкновенной огромной страной. Если бы я путешествовал Ланд Крузером со скоростю 160 км, с кондиционером и при звуках музыки техно, то я бы увидел Россию со стороны дорогих гостиниц и ресторанов типа МакДональдс. Я же ставил свою палатку на платных автостоянках для дальнобойщиков, на автозаправочных станциях, а гостиницы, в которых в общей сложности я провел три ночи, едва ли потянули бы даже на половину звезды. В будущем году я хочу поискать в окрестностях Иркутска, в Якутии и на Магадане следы поляков, которые там жили и еще живут.

 

Эпилог
 
В аэропортах Иркутска и Москвы я прошел тщательный досмотр (я летел сразу же после покушения на два российских самолета). Но только в варшавском аэропорту, когда, едва живой от усталости, я уже хотел лететь в Гданьск, мне велели снять мои солдатские ботинки, которые «звенели» при прохождении досмотра. Свое нежелание снять обувь я пытался объяснить постановлением Женевской конвенции о неиспользовании химического оружия (ботинок я не снимал почти 40 часов), но пограничники были непреклонны. Рискуя жизнью других пассажиров, а также жизнью защитников наших границ, я освободил свои опухшие ноги из кожаных объятий. В Гданьск мы прилетели без опозданий.